Жизнь его Венеции подобна жизни всех остальных городов Ганзейского союза, и прежде всего Гамбурга, где не случайно работал Лессинг, такой же основоположник буржуазного театра, как и парижанин Дидро, которого не случайно вдохновлял Гольдони, как лондонец Лилло, автор «Лондонского купца», положившего начало буржуазному театру в Англии, то есть именно там, где веком раньше Шекспир написал «Венецианского купца». Круг, таким образом, как бы замыкается в этой быстрой пробежке по Европе от Венеции до Венеции, пробежке, сопровождаемой серией совпадений, которые, как это всегда бывает в истории, отнюдь не случайны и нисколько не странны.

Как всегда, аналогия может быть уловлена и в самом различии исторических рамок и методов. Антагонистами искусства Брехта были индивидуалистический экспрессионистский театр, крайний в своей поверхностности натурализм, претенциозное и уклончивое многословие эстетской культуры. Антагонистами поэзии Гольдони в равной степени оказались индивидуалистический произвол фантазий Гоцци, привычная вульгарность масок (Гольдони не убил комедию масок, он застал ее уже умирающей), фривольный эстетизм мелодрам Метастазио и выдохшиеся итальянские эпигоны Расина и Корнеля. Инструментом полемики для обоих драматургов стала проверка фактов реальностью, четкость диагностирования, аналитичность подхода, научность изложения фактов и заключенного в них смысла, научность, которая, в сущности, есть просто честный анализ социальной ткани. И мужество, с которым из этого анализа делаются выводы.