Мы знаем, что написанная страница - это одно, та же самая страница, «представленная» на сцене,- совсем другое. Страница, написанная специально «для сцены», обусловливает представление. Она для того и родилась, чтобы быть представленной, она требует своего «завершения» на сцене. Вся большая драматургия (да и вообще почти вся драматургия) знает этот феномен: она существует и как «литература», и как спектакль. Иногда два эти аспекта расходятся, иногда дополняют друг друга. Но их всегда два. «Понять» реальный смысл «Короля Лира», может быть, вообще невозможно, имея дело с пьесой: он открывается только в спектакле. И здесь встает проблема спектакля во всей ее сложности. Каким должен быть спектакль? Любым? Даже «против текста»? «Под текстом» или «над текстом»? Существуют два пути: первый - это ничтоже создать собственного «Короля Лира» и поставить его так, как ты считаешь. Второй, более скромный,- это путь интерпретации: попытка выявить некую «реальность», заключенную в тексте, разумеется, подходя к нему «аналитически», но так, чтобы твой замысел был оправдан в эстетическом, филологическом и психологическом плане. Мельхингер: Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Какую стадию переживают сейчас наши отношения со зрительным залом, с демократической публикой? Недавно ты наделал много шума, вызвав всеобщее негодование своим заявлением насчет театра для elite. Если я правильно понял, ты хотел сказать, что пора забыть идеалистически-утопическую мечту о театре для народа (Volkstheater), понимаемом как театр для масс, театр для всех. Я считаю, что идентифицировать публику с народом - чистая иллюзия, это можно проследить исторически, но дело не только в этом. Подобная идея ошибочна. Я утверждаю, что нужен некий талант, чтобы наслаждаться театром, так же как нужен талант, чтобы наслаждаться музыкой или живописью.