И вот Кир, пренебрегая личным участием в подавлении восстания в Лидии, избрал противоположный маршрут, отправившись из Экбатан по Хорасанской дороге, которая, извиваясь, вела все дальше и дальше на восток. Для персов, как и для мидян, то было путешествие в прошлое, к легендарным владениям предков, что «обильны пастбищами и водой» и что «словно дом родной для скота», где все представлялось более героическим, долины казались обширнее, а горы доставали до небес.
Пробиваясь к высокогорью, видя уже перед собой Гиндукуш, Кир мог наблюдать, как над пиками Центральной Азии встает солнце - «неумирающее солнце на колеснице, запряженной быстроногими конями; оно во главе златого войска захватывает одну белоснежную вершину за другой и оттуда благосклонным оком взирает на родину арийцев».
И это самое «обиталище арийцев» еще долгие годы после того, как персы покинули его, оставалось вотчиной самодовольных, кичливых, отставших от века, если сравнивать их с родичами из Загроса, и склонных повоевать вождей. Поскольку Кир сумел добиться от них покорности, тем приходилось в огромных количествах снабжать его свежей людской силой и материальными ресурсами.
Малолюдные негодные земли никогда не перестанут причинять смутные беспокойства, поэтому их новый хозяин наподобие хамелеона, как, впрочем, и всегда, позаботился о том, чтобы выглядеть наследником традиций этого края, предоставив тем временем местной знати шуметь по-прежнему, но только в интересах персидского царя. Порядок, установленный Киром, хоть и не слишком обременительный, был тщательно подогнан под его нужды: речь шла не только о военной силе и золоте, но и о создании буферной зоны.
Громадная территория в виде дуги, распростершейся от Гиндукуша до Аральского моря, служила преградой на пути к Персии там, где издавна она была наиболее уязвимой, на северо-востоке, который до принятия подобной меры был подвержен набегам со стороны степной Центральной Азии. Гайдара (Гандхара), Бактрия и Согдиана - эти земли, еще недавно гнездо беспокойства и предательства, превратились отныне в оплот персидского могущества.
