Саргон, неизвестный авантюрист, возникший словно ниоткуда, чтобы лелеять честолюбивые замыслы и пользоваться верховной властью над «всеми землями под небесами», навсегда остался образцом идеального месопотамского сильного лидера. Минуло почти две тысячи лет после того, как он основал Аккад, но в нем по-прежнему воплощался образ великого царя. Невероятно, но факт: в десятилетия, предшествовавшие персидскому завоеванию, одержимость этим образом превратилась в подлинную манию.
В Сузах, столице Элама, с памятного монумента, некогда водруженного внуком Саргана, перед тем как выставить его напоказ, любовно смахнули пыль веков; когда в самом Аккаде при раскопках нашли статую великого царя, Набонид в волнении примчался, чтобы взглянуть на нее и лично наблюдать за реставрацией. Повсюду открывались музеи: так, например, в Уре по инициативе дочери Набонида, царевны, имя которой Эннигалди-Нанна, в целях просвещения публики была создана коллекция с тщательно составленными пояснениями для каждого выставленного на обозрение экспоната.
А в Вавилоне тем временем ученые корпели над обширными библиотечными архивами, разбирали древние документы, вновь и вновь возвращались в архаичные периоды истории, вглядывались в далекое прошлое, чтобы придать законный характер нуждам и прихотям своих владык. Народ Месопотамии, живший (так уже повелось) на обломках тысячелетий, относился к старине с глубочайшим уважением. Не чувствуя груза веков, он, напротив, периодически обращался к истории, ковырялся в ней, приспосабливая к своим нуждам.
Столкнувшись со столь пугающим почтением к древности, персы, казалось бы, должны были ответить чем-то иным - подозрением и даже страхом. Ведь по сравнению с историей Вавилона их собственная была так, одним мгновением. Повороты исторических судеб, скрупулезно записанные в списках царских династий и звездных картах, для тех, кто прослеживал их, означали знание, а знание означало власть. Вавилон славился как метрополия чародеев.
По всей Месопотамии действовала сеть обсерваторий, позволявшая астрологам отслеживать небесные предостережения, о которых, не теряя времени, тут же сообщалось мудрым вождям в столице. Эта способность читать будущее и наносить его на карту в виде замысловатых схем, каким-то образом влиявших на положение дел в государстве, являлась мощным орудием в руках вавилонских царей. В сочетании же со сложными, непостижимыми ритуалами, которыми город был также знаменит, с многочисленными зиггуратами, храмами, какими-то первобытными основаниями, на которых зиждутся фундаменты этих монументальных сооружений, с их конструкцией, уводящей к началу времен, с кирпичами, на которых застыли отпечатки пальцев богов, Вавилон не мог не ошеломлять!
