Все это позволило ему наметить основные проблемы древней истории, подлежащие рассмотрению в такого рода сборнике, компетентно определить авторов разделов, а также довольно полно осветить советскую историографию заключительного этапа развития античного общества.
Не будем останавливаться на содержании статей советских исследователей. Важнее оценить позицию издателя, его отношение к собранному материалу и советскому антиковедению в целом.
Уже во введении, мотивируя свое обращение к советской историографии античности, X. Хайнен говорит об усиливающемся в западной науке интересе к социально-экономическим аспектам истории и марксистской постановке этих вопросов. Вполне логично, продолжает он, что опыт советского антиковедения, уже много десятилетий интенсивно занимающегося именно социально-экономическими проблемами истории, должен быть изучен и оценен.
Такому знакомству мешает языковый барьер, и, хотя отдельные работы советских историков были переведены в ФРГ, а некоторые известны по публикациям в ГДР, целостное представление о развитии советского антиковедения составить по этим трудам невозможно. Поэтому издатель решился представить на суд публики обзор изучения античности в СССР, сделанный самими советскими исследователями, принимающими весьма заметное личное участие в исследовании античного мира. Этим путем X. Хайнен стремится представить «живой, нефальсифицированный образ советской науки с характерными для нее преимуществами и слабостями».
Весьма интересной представляется попытка издателя осветить основные моменты, присущие отношению западной науки к советскому антиковедению. Мы имеем, таким образом, перед собой любопытный самоанализ, сделанный представителем этой науки. Его обобщающий характер позволяет рассматривать высказывания X. Хайнена не только как частное мнение о нашей историографии, но и как попытку оценить современное состояние этого вопроса в западногерманской и шире - западноевропейской историографии (отсюда широкое название наших «заметок на полях одной книги»).
Рассмотрение результатов советского антиковедения
X. Хайнен сразу заявляет, что внимательное рассмотрение результатов советского антиковедения со стороны западных специалистов является редким исключением. Автор отмечает все же, что многие результаты советской исторической науки в различной степени используются или дискутируются в западной историографии, близкой к марксизму (особенно во Франции и Италии).
И хотя диапазон отношения к советской историографии там весьма широк, как отмечает X. Хайнен, - от некритического восприятия достижений советской науки до вовлечения их в творческую дискуссию, в которой «марксизм рассматривается скорее как критический метод, чем как система», - автор призывает к более внимательному анализу достижений серьезных марксистских или близких им школ на Западе, успехи которых несомненны. При этом упоминается исследовательская группа известных французских ученых Пьера Левека и Моники Клавель-Левек.
Далее X. Хайнен описывает широко распространенную позицию западных историков по отношению к советской историографии античности. Признавая, что большинство исследователей Запада, проникнутое скепсисом, отвергают достижения науки в СССР, он справедливо пишет: «Но и здесь, как правило, отсутствуют реальное знакомство с советскими исследованиями и конкретный анализ их результатов. Нередко при этом критики исходят из общих представлений, даже из предрассудков и основываются в лучшем случае на переводах, которые позволяют бросить только очень ограниченный взгляд на исследования, а в ряде случаев отражают уже устаревшее состояние изучения вопроса».
Анализируя отношение «скептиков» к советской науке, Хайнен вычленяет три главных упрека, которые адресуют в ее адрес западные историки: 1) советские работы нельзя принимать всерьез, поскольку результаты исследования бывают заранее предрешены в силу связанности исследования с марксистско-ленинской идеологией, изначально предопределяющей решение проблемы; 2) советские историки отстают от современной историографии, их исследования отражают вчерашний день науки; 3) советские историки слишком большое внимание уделяют проблемам рабства и рабовладельческого строя, и такая крайняя односторонность исследования не заслуживает серьезного внимания.
