Миновав ослепительную голубую глазурь главного входа, Дарий без усилий вступил в город. Лабиринт улиц не засосал его. В Вавилоне можно было найти как хаос, так и гармонию. В точности как боги управились с бесформенной человеческой природой, дав людям монархию, так и в преодоление буйного брожения самого большого города на земле ему был придан соразмерный облик с помощью сдерживающей решетки бульваров. И вот по главному из них - Дороге Процессий - Дарий пожаловал в Вавилон.
«Чтоб наглые не преуспевали!» - кричали вавилоняне на улице в память о прошлых триумфах. Проскакать по Дороге Процессий из конца в конец с видом победителя в этом городе означало исполнение самых заветных желаний. То, что выставлялось напоказ, являлось сутью царствования в Вавилоне.
Тут не было поверхностного, показного блеска, а скорее - ослепительный свет данного богами порядка, что можно представить себе как судорогу молниевого разряда, проносящегося по городу, свет, что озаряет и бренную плоть, и персть земную, и ноздреватый известняк, и кирпич. Архитектура Дороги Процессий представляла собой наглядную иллюстрацию к этой метафоре.
Там, где бульвар заканчивался, примыкая к нему и отбрасывая тень даже на Эсагилу, высилось самое потрясающее сооружение из всех памятников вавилонской старины - громадная ступенчатая башня, сложенная из семнадцати миллионов кирпичей, уходившая ввысь почти на сто метров, - Этеменанки, что значит «Дом, который является границей между Небесами и Землей». В нем, на что и указывает название, гнездилась некая глубочайшая из тайн, помещенная с многозначительным символизмом в самом центре города.
Однако Этеменанки была не единственным его воплощением. И так же точно, по мнению вавилонян, происходило и со смертным обликом их царя, ибо он, согласно многовековым традициям Месопотамии, был и горячим сердцем общества, и персоной, решительно от него отделяемой. То, что это не являлось парадоксом, можно проиллюстрировать одной-единственной экскурсией по Дороге Процессий.
Близ главных ворот города, открытых на обозрение всем, кто попадал в Вавилон, стоял огромный дворец, видимый отсюда, виднелась и башня Этеменанки с противоположного конца бульвара. Многоцветная яркость кирпичей дворца, отделанных золотом, и серебром, и лазуритом, и слоновой костью, и драгоценной древесиной кедра, была такова, что те, кто видел все это, невольно опускали глаза к земле. Такой порядок, воплощенный в изобилии, не только выражал величие царской власти, но, как считалось, и довольно справедливо, он укреплял ее. Всякий ощущал в душе преклонение, подчинение ей.
