Только, в самом деле, какими богами? Кир беззастенчиво выдавал себя за их любимца - всех подряд. Жрецы любых мастей собирали доказательства того, что он принадлежит к их вере; и всякий язык признавал его наследником собственных обычаев и традиций, что превосходным образом сочеталось с господством над миром. Славное достижение для вождя племени - выскочки из рода Ахеменидов - стать повелителем таких древних городов, как Ур и Урук. Другого такого человека, который столь быстро достиг бы столь многого и зашел бы так далеко, не найти даже в летописях этих городов, хотя бы они и восходили к началу мира.

Для многих в этом чуде неизбежно видится что-то страшное, даже чудовищное. Когда Кир пал наконец в сражении, в возрасте семидесяти лет, его жажда завоевания еще не была утолена, ведь он нашел свою смерть севернее реки Яксарт, значительно дальше того предела, который он некогда положил собственным амбициям. Торжествуя победу, царица племени, захватившего Кира, как рассказывают, обезглавила его тело и бросила отрубленную голову в наполненный кровью бурдюк, чтобы старик наконец напился вволю.

Так из Кира создавался образ, в некотором смысле преследовавший воображение жителей Ближнего Востока, - ночного демона, вечно алкавшего человечины. Однако в среде тех, кто подпадал под его господство, сохранились совершенно иные предания. Кира, заставившего содрогнуться весь мир, почти всегда поминали с неподдельным восхищением за исключительное благородство души, за служение вселенскому порядку. Столетия после его гибели даже среди злейших врагов империя персов будет освящена памятью об ее основателе. «Он затмил всех правителей, бывших до него и после», - таково суждение Ксенофонта из Афин, написавшего эти слова через два столетия после смерти Кира.

«Кого бы он ни покорил, он внушал им глубокое желание угодить ему и насладиться его благосклонностью. Людям казалось, что они хотят подчиняться его правлению - его, а не кого-то другого». Поразительное суждение, как можно подумать. Пожалуй, Кир и в самом деле не навязывался миру насильно, а скорее привлекал к себе, убеждая толпы людей в том, что он их понимает, уважает и жаждет их любви. Ни одна империя до него не зижделась на подобных основаниях. Ни один завоеватель прежде не проявлял подобного милосердия, подобной терпимости.

Таков был гений Кира - и наградой ему послужило правление, масштаб которого превосходил всякую мечту.