История этого предательства необычная, а с годами - по мере того, как ее без конца повторяли, она обрастала все новыми и новыми фантастическими и нелепыми выдумками. Само существо дела, однако, сомнений не вызывает. Военачальник мидян Гарпаг, будучи самым влиятельным из племенных вождей, взбунтовался в разгар сражения и перешел на сторону Кира, уведя с собой в плен Астиага. В чем же причина подобного вероломства?
В том, повествует легенда, что Гарпаг, близкий родственник Астиага, был в то же время связан столь же тесными и нерушимыми узами обязательств и с царем Персии. Именно Гарпагу, как считали мидяне, было поручено умертвить младенца Кира, чего он, как известно, не сделал, утаив от царя спасение ребенка. А годы спустя, когда правда раскрылась, Астиаг, ходили слухи, отомстил за это кровавой местью: он изрубил на куски сына Гарпага и подал его мясо под видом барашка ничего не подозревавшему отцу. Гарпаг же, нечаянно отведав мяса своего сына, проглотил обиду и оставался покорным слугой царя, преданным и верным. Или по крайней мере делал вид, что остается. Во всяком случае, он вел себя вполне убедительно, поскольку, когда началась война против Персии, Астиаг назначил Гарпага верховным главнокомандующим. Не самое мудрое решение в области кадровой политики, точнее, как выяснилось на деле, откровенно глупое, до абсурда.
Так как же подобная небылица возникла и заставила в себя поверить? Может быть, в глубине этой «пьесы для театра теней» с ее неправдоподобным сюжетом, основанным на слухах, где-то все-таки теплится намек на правду? Семейные отношения Астиага и Кира отражают те тесные связи, как культурные, так и кровные, что всегда привязывали персов к мидянам.
Оба народа, в конце концов, были арийцами, а для арийцев только «апаігуа» - «неарийцы» считались чужаками. На самом деле любому из придворных Астиага, страдавшему от ностальгии, достаточно взглянуть в сторону юга, чтобы предаться воспоминаниям о славных прошедших деньках. Как и их мидийские родичи, персы были в душе кочевниками, а их родина, «богатая хорошими лошадьми, хорошими людьми», в той же мере оставалась еще союзом нескольких племен, как и государством.
Кир, хоть и являлся «царем Аншана», претендовал также на трон в силу занимаемого им статуса крупнейшего из вождей своего народа, ибо он был главой Ахеменидов, правящей династии из Пасаргад, самого влиятельного племени Персии. Причастный как к застывшим церемониалам ближневосточной придворной жизни, так и к сборищам диких коневодов под открытым небом, к античным городам и холмистым равнинам, к будущему Персии и к воспоминаниям об ее древних традициях, Кир идеально исполнял каждую из ролей, да и не только их.
