В 484 году до н. э., когда Ксеркс, возвратившись после подавления восстания в Египте, вынашивал первые планы завоевания Запада, внезапно подняли мятеж жители Месопотамии. Десятилетия минули с тех пор, как Дарий, посадив на кол человека, которого презрительно именовал Нидинту-Бел, избавился от последнего «царя Вавилона», «Царя Земель». Упомянутые титулы, впитав весь блеск древнего города, расположенного в междуречье, отошли к сыну узурпатора как самые пышные и почетные его наименования.

Нет, конечно, царя Вавилона делали не только титулы, и это Дарий понимал, как никто другой. Та хватка, которой персы держали Месопотамию, за долгие годы его правления, все больше походила на закрепление их права на недвижимость. Обширные участки этой земли, конфискованные у злосчастных вавилонян, все равно рано или поздно оказывались частной собственностью Царя Царей. Другие владения, распределяемые среди преданных слуг, жаловались с тем условием, чтобы со временем превратить их в колонии для резервистов из дальних уголков империи.

В результате топкие низины Месопотамии, как и гигантская метрополия, которую они кормили, стали заполняться иммигрантами. Пройдя вдоль берега канала, обсаженного ровными рядами пальм, можно было наткнуться на целые деревни переселенцев: египетских лучников, лидийских кавалеристов и искусных в обращении с топором саков. Все это под властью Царя Царей должно было стать будущим мира, всеобщим плавильным котлом.

Когда на берегах Евфрата вспыхнул мятеж, Ксеркс был вынужден немедленно двинуться на его подавление. Не время для экспедиции на Запад, когда в крупнейшем и богатейшем городе во владениях Царя Царей началось брожение. Великая столица все еще сохраняла решающее значение в миросозерцании персов. И не одни только бюрократы в имперском казначействе могли в этом присягнуть.

Как и Кир, и Дарий открыли для себя в этом древнем городе зерцало, отражавшее их самые горделивые притязания, так и Ксеркс с его вторжением в Европу различил здесь образ глобальной монархии, который впервые забрезжил именно в Вавилоне - изначальной «столице мира». В лагере Великого Царя, разбитом в Аттике, толпились воины со всех концов земли, и с ними в Аттику пришло нечто большее, чем просто ощущение далекой Месопотамии. И афиняне, и пелопоннесцы, и все греки, не исключая и жителей островов отдаленного Запада, как ожидалось, должны были влиться в скопление перемешанных на этой земле народов. Как только их завоюют. Если только их завоюют.