Но буржуазия может и «поглотить» его, сделать его своим путем утверждения, что многое в нем ее уже не касается, что это уже пройденный этап. Или путем выхолащивания его при постановке, не подчеркивая того, что следует подчеркнуть, и прибегая к стилю, противоположному тому, который необходим. Это не значит, что есть какой-то определенный, непререкаемый образец. Существует реальная опасность впасть в «брехтианство», мифологизировать, сделать внешним то, что представляет собою внутреннюю необходимость. Но у Брехта есть свой модуль языка, не говоря уже о том, что существует Брехт-теоретик, тесно связанный с Брехтом-режиссером, и разделить их нельзя.

Можно делать эксперименты, режиссерские упражнения высочайшего класса для адептов школы, но перед лицом массовой аудитории это значит предавать Брехта.

И внезапная инфляция Брехта, происшедшая в этом году, означает только то, что произведения Брехта окажутся теперь похороненными по крайней мере на десяток лет.

А еще меня спрашивали: В какой мере «Иоанна» ваша художественная автобиография? Могу только сказать, что это вовсе не автобиография. Даже добавить, что это пьеса, которую я трактовал крайне свободно, тщательно следя за тем, чтобы ничего не копировать намеренно, разве только что-нибудь скопируется само собой или возникнет цитата. Вообще-то я считаю, что цитировать лучше себя, чем кого-то другого. Однако за «Святой Иоанной» стоит целый путь - моя работа над произведениями Брехта, и кое-что в ней может напомнить о «Трехгрошовой», например использование дуговых прожекторов и т. п. Это именно потому, что, с одной стороны, этот прием - порождение нашего времени, а с другой - его чисто «мюзик-холльный» характер позволяет демистифицировать такую, в сущности, уязвимую - кукольную, невзаправдашнюю - опасность, которую представляет собой капиталистический мир.