Серрано Суньеру не оставалось ничего другого, как присоединить к этим двум подписям свою. В том же месяце Серрано Суньера вновь пригласили в Берлин. Ему было сказано, что Германия не отказалась от идеи атаковать Гибралтар. Следуя указаниям каудильо, министр предостерег Гитлера против ввода германских войск на испанскую территорию. Он сказал, что испанцы могут отреагировать на подобный шаг Германии так, как они отреагировали на французское вторжение во времена Наполеона, то есть всеобщим восстанием. Взаимоприемлемой договоренности и на этот раз достигнуть не удалось.

12 февраля 1941 г. каудильо встретился с Муссолини, который, как и Гитлер, ждал вступления в войну. Но встреча, проходившая в Бордигере, недалеко от итало-французской границы, также оказалась безрезультатной. Пример Италии, чьи войска терпели в боях одно поражение за другим, вряд ли мог вдохновить испанского диктатора.

К весне 1941 года давление нацистов на Испанию ослабло, поскольку они переключили свои основные усилия на подготовку агрессии против Советского Союза. А после того как эта агрессия стала свершившимся фактом, планы штурма Гибралтара были отложены на неопределенный срок.

Характерно, что англичане никогда не испытывали особых опасений за судьбу Гибралтара. Как подчеркивал 14 июля 1941 г. в своем донесении в Софию болгарский посол в Мадриде, Англия считала Гибралтар «единственно спокойной морской базой из имеющихся у нее в Средиземном море».

Франко встретил с ликованием известие о нападении гитлеровской Германии на. 22 июня 1941 г. Серрано Суньер принял германского посла в Мадриде фон Шторе-ра и по поручению каудильо выразил ему «величайшее удовлетворение в связи с началом борьбы против большевистской России». Он просил германское правительство разрешить «испанским добровольцам» выступить с оружием в руках против Советского Союза, добавив, что участие фалангистов в боях на советско-германском фронте не снимает вопроса о полном и окончательном вступлении Испании в войну «в соответствующее время».