Бегство от действительности - отказ от нее - представляет для человека опасность, отнимая у него разум и поддерживая темные силы. Кому из нас не знакома тоска - мы знаем ее с первых дней жизни. Кто из нас не отчаивался от бессилия разума? Кто не ощущал тайных мрачных корней, уходящих в младенчество? Нам об этом не надо рассказывать! Но почему нам не рассказать о другом, о том, что существуют любовь, взаимопонимание, солидарность, добро, о том, что счастье возможно, потому что оно живет в самом человеке. Да только потому, что, узнав об этом, мы, объединив усилия, начнем бороться за это счастье! Человек стремится к счастью, хочет жить в мире с себе подобными, чувствовать солидарность с другими людьми, и если он поймет, что это возможно, то сделает все, чтобы превратить мир в мир для человека, совсем непохожий на тот, в котором мы живем сейчас, он будет его антиподом. Такая ситуация не устраивает власть имущих. Нас хотят заставить верить, что ничего сделать нельзя, что мы обречены на жизнь в мусорном баке, в мрачной и темной конуре - тогда мы не взбунтуемся и не будем просить у того, кто над нами властен, ничего, кроме скорой смерти.

Я уже говорил, что никогда не покидал сцены государственного театра. Оставив «Пикколо», я ни разу не соблазнился дорогой «свободного художника», куда более удобной и, согласитесь, куда более выгодной. Я работал в государственном театре, пытаясь изнутри изменить его структуру.

Понятие «сделать спектакль» для меня совершенно отлично от понятия «сделать театр». Хотя по видимости эти два понятия совпадают и для режиссера они действительно должны совпадать. Проблема не в том, чтобы в течение сезона поставить один-два «серьезных» спектакля, оказывающих на зрителя эстетическое и политическое воздействие. Это-то как раз довольно легко, но расплачиваться за это приходится за счет «общей политики» театра, которая не согласуется с поставленными спектаклями.