Что же касается «неполитичности» постановки драмы Гауптмана «Одинокие», то пройдет десять лет, и, вновь поставив «Одиноких», уже в коллективе «передвижников», Скарская и Гайдебуров снова станут играть эту пьесу в провинции, и во владикавказской газете «Терек», и в рецензии, написанной С. М. Кировым, мы встретим ответ на вопрос «кому это нужно»: «Говорят, что это драма из немецкой жизни, но как она близка к нам... Спокойно, без криков, изобразить нашу жизнь, показать нам, как в зеркале, живом зеркале - вот к чему стремится труппа «передвижников» .

Это стремление окрашивало и первую, пусть еще во многом несовершенную, работу Гайдебурова и Скарской над Одинокими» в Елисаветграде. Вспомним, с какой горечью описывает Скарская на страницах записок постановку в антрепризе Тинского, когда вместо призыва к борьбе с филистерством, с мещанством на сцене торжествовала пошлость и юная актриса была бессильна противостоять этой лавине пошлости, оставалась одинокой в своих замыслах. В Елисаветграде, а затем в Новгороде Скарская и Гайдебуров возвращаются к ряду пьес, ранее игранных ими порознь в их начальные провинциальные сезоны (это не только «Одинокие», но и «Дядя Ваня», «Чайка», «Бесприданница»), и стремятся заново прочитать их, показать в них то, что заглушалось или искажалось в обстановке провинциальной рутины.

Эти-то спектакли и сплачивали вокруг театра живые силы, которые были, разумеется, да и не могли не быть в ту пору общественного подъема, в том же «мертвом городе» Елисаветграде.

Голос такого зрителя, завоеванного театром, по-настоящему понявшего устремления руководителей нового дела, оценившего их поиски, слышится в случайно сохранившемся приветствии, полученном Гайдебуровым в день его «артистических именин». Пожелтела, обветшала лента, обвивавшая 17 декабря 1901 года традиционные бенефисные лавры.