Значительное место мировоззрению Достоевского уделено в его новой научной биографии. Ее автор Ю. И. Селезнев обратил особое внимание на недостаточно исследованные религиозные и политические взгляды писателя, подтвердив и по-своему развив мысль о том, что убеждения Достоевского не были тождественны «охранительной» мысли, а его христианство не укладывалось в рамки официального православия. Образ Христа, по выражению Ю. И. Селезнева, был для писателя прежде всего «идеалом человека во плоти».

Как и ряд названных уже исследователей, Ю. И. Селезнев усматривает определенное сходство с передовой общественной мыслью в антилиберальных, антибуржуазных идеях писателя. Однако биограф не останавливается на расхождениях Достоевского с демократической (народнической) идеологией, создавая тем самым впечатление если не отсутствия таковых, то. их незначительности. В противоположность Л. П. Гроссману, для которого «дружба» с Победоносцевым была неотразимым аргументом в пользу реакционности Достоевского, новый его биограф не склонен придавать ей серьезное значение.

Справедливо отмечая, что свою роль в отношениях писателя с идеологом самодержавия играли и практические и тактические соображения, Ю. И. Селезнев глухо и бегло упоминает о некотором «созвучии их взглядов», не раскрывая его. «Задушевным беседам» с Победоносцевым в его книге отводится вроде бы положительная роль: в них, по словам автора, «оттачивались, обретали форму, прояснялись мысли самого Достоевского». Это и ряд других положений книги вызвали и аргументированные возражения и поддержку.

Проблемы идеологии Достоевского, его места в идейной борьбе на материале «Дневника писателя» решает И. Л. Волгин в статьях, составивших основу монографии о Достоевском-журналисте. Исследователь исключает журнал Достоевского из круга ретроградных, «охранительных» изданий. Вывод его опирается не столько на анализ публицистики Достоевского, сколько на отклики на нее читательской аудитории.