Вместе с тем следует подчеркнуть, что методология социальной истории развивала тенденции интеграции научного знания на принципиально иной основе, сформированной научно-технической революцией на Западе. Это обусловило сближение и с марксистской историографией, что признают ученые, развивающие методологию «социальной истории».

Устойчивый интерес на Западе к проблемам конкретной истории СССР, в частности к истории русской общины, сформировался под влиянием дискуссии, развернувшейся в начале 60-х годов в марксистской и буржуазной историографии по общим вопросам классификации и периодизации докапиталистических обществ, происхождения и типологии общинных организаций.

Тогда же была сформулирована основа современной буржуазной концепции эволюции восточнославянской общины. Западноевропейские русисты рассматривали историю восточнославянской, и в частности русской, общины как одну из альтернативных возможностей изучения общей проблемы Россия-Европа, как подход к модернизации концепции общеевропейского развития.

Комментируя итоги послевоенного периода в изучении на Западе вопроса о месте и роли России в историческом развитии Европы, проф. Цюрихского университета К - Гёрке отмечал, что для западных специалистов проблема отношений России и Европы в целом так же актуальна в 80-е годы, как и сто пятьдесят лет назад. Но мы видим, что лишь в начале 60-х годов буржуазные ученые пришли к выводу о том, что не выработали четких социально-исторических категорий, ограничивая аналитическую работу над этой проблемой исключительно категориями буржуазной политической истории.

Поиски нового обоснования для сравнения западно - и восточноевропейского типа развития относятся к рубежу 50-60-х годов, к деятельности Констанцской группы ученых, признанной на Западе европейским научным центром середины текущего столетия.