Для спартанцев богатство тегейских земель было непреодолимым соблазном, и в первые годы VI в., желая отобрать их и превратить тегейцев в илотов, они развязали здесь полномасштабную войну. Захватчики, ободренные словами оракула, уверовали, что скоро будут «танцевать в Тегейской долине», и ни мгновения не сомневались в победе - настолько, что принесли с собой землемерный инструмент и цепи для новых рабов. Оракул, однако, ввел их в заблуждение: вторжение было отбито, а единственный «танец», который станцевали спартанцы, исполнялся под свист бича - военнопленных заковали в цепи, принесенные ими же из Спарты.
Поражение нанесло такой тяжкий удар по самолюбию спартанцев, что вынудило их незамедлительно и бесповоротно поменять внешнюю политику. До них постепенно доходило, что их цель поработить весь Пелопоннес была чудовищно, чрезмерно честолюбивой и что гегемония на самом деле может принимать разнообразные формы. О том, что тегейцам рано или поздно придется покориться, вопрос не стоял; может быть, там, где бессильным оказалось грубое принуждение, помогли бы запугивание или давление авторитетом?
Спартанцы, пустив в ход свой фирменный коктейль из низкопробного лукавства и религиозных предрассудков, сумели подослать в Тегею делегацию под видом заключения перемирия. До них дошла весть о странной находке во дворе кузницы, где обнаружили чей-то скелет исполинских размеров. Спартанцы, предвидя начало очередной пропагандистской кампании, предпочли завладеть необычной находкой. Они тайком выкопали добычу из земли, доставили к себе, выставили на обозрение, а потом перезахоронили.
Скелет, как было объявлено, принадлежал не кому иному, как - внимание, гром фанфар! - сыну Агамемнона. Это заключение, как на то и рассчитывали, привело аргосцев в немыслимую ярость; и все же, шумиха, поднятая вокруг него, преследовала и другую цель. Кости могли быть украдены из Тегеи, но Спарта, захоронив их на своей земле, продемонстрировала всему населению Пелопоннеса, что ценит и уважает древние обычаи. Больше никогда подобно тому, как она поступила в Мессении, Спарта не намерена втаптывать соседей в грязь.
Города, жители которых собрались стоять до конца, не желая сдаваться в плен, могли теперь сдаваться Спарте без опасения, что их превратят в сплошные руины. И эта капитуляция, намекали спартанцы, могла бы принести побежденным некоторый доход. Пелопоннесу, долгое время раздираемому междоусобицами, не говоря уже об угрозах Аргосу, спартанцы обещали свое покровительство и защиту за известное вознаграждение. С побежденными бывает и похуже. В 550 году до н. э., через несколько лет после победы в Битве с Цепями, Тегея вступила в Лигу, которую организовал и возглавил пугающий сосед.
