За тридцать лет до этого мидийские вожди, отчаявшись свалить Астиага, вынуждены были закрыть глаза на то, что чужеземец стал царем, однако персидская знать, даже если се раздражало высокомерие Камбиса, имела под рукой более приемлемую кандидатуру. Бардия - не только сын великого Кира, но также образцовый наследник качеств, особо ценимых персами в их царе. Благодаря физической силе он получил прозвище Tanyoxarces, то есть «сильный», «крепкокостный», а его искусство стрельбы из лука вошло в легенду. Его привычка к суровым и длительным восточным походам, которым он отдал свыше десяти лет жизни, неоспоримо свидетельствует о таланте военачальника.

В остальных делах, что и говорить, Бардия проявил себя полностью сыном своего отца. Подобно Киру он, как выяснилось, умел не только воевать, но и располагать к себе. Внимательный к настроениям недовольной персидской аристократии, он тем не менее снисходил и к нуждам покоренных народов, все более притесняемых чрезмерными поборами Камбиса. Заводя тихие беседы с теми, кто мог ему пригодиться, Бардия стал понемногу обсуждать «острые» вопросы: что, мол, если подданные персов в течение трех лет будут освобождены от дани и прочих выплат в царскую казну? Разумеется, Камбис никогда на это не согласится. А что, если царь будет другим? Новый царь, пожалуй, согласился бы...

Подобные подстрекательства невозможно скрывать достаточно долго. Шпионы сновали повсюду. Камбис, закрепив успех своего африканского похода, внезапно насторожился, почуяв недобрый шумок за спиной. Несмотря на все свои великие достижения, позволившие утвердить персидское превосходство и в далекой Ливийской пустыне, и даже в сказочной стране эфиопов, «самых рослых и привлекательных людей на земле», он слишком долго отсутствовал у себя на родине.

В начале 522 г. до н. э., собравшись наконец в далекий путь на родину, Камбис вдруг понял, что пора догонять упущенное время. И хотя с ним все еще были его отборные войска, да и вся его знать следовала за ним, события начинали явно уходить из-под контроля.

Еще через месяц ему уже отдавали царские почести жители восточных провинций. Должна ли империя персов, столь высоко подъявшая главу при великом Кире, развалиться из-за амбиций соперничающего с ним младшего царского сына, расколоться на две половины или несколько частей, а то и вовсе раскрошиться? Казалось, спасения от замаячившего впереди братоубийственного конфликта не существует.