Вывод, к которому пришел Гэрни, был объявлен им через прессу: «Все, кто борется против коммунизма, должны быть заинтересованы в том, чтобы Испания стала членом ООН». Вслед за этими деятелями в Мадрид поспешили один из руководителей американской разведки контр-адмирал Хилленкеттер, член комиссии по делам вооруженных сил палаты представителей США Д. Шорт и другие американские официальные лица.

Как указывал известный французский испанист Жан Дескола, американцев привлекали выгодное стратегическое положение Испании, наличие у нее довольно крупной армии и, наконец, тот факт, что во главе испанского государства стоял один из ветеранов антибольшевизма.

Франко отчетливо представлял себе, что он сам, с его ненавистью к, и его страна, учитывая ее место на карте Европы, нужны американцам в не меньшей степени, чем помощь США диктаторскому режиму Мадрида. Поэтому в ноябре 1948 года в интервью корреспонденту газеты «Нью-Йорк тайме» С. Сульцбергеру он выдвигает свои собственные условия для такого сотрудничества:

- Испания является атлантической державой. Мы не можем изменить законы географии. Ограничения к достижению взаимопонимания будут исходить не от нас. Но мы не можем не выдвинуть в качестве первого условия нашего сотрудничества сохранение за нами права управлять своей страной так, как мы хотим.

В Вашингтоне к этому были готовы. О налаживании и развитии испано-американских отношений после второй мировой войны подробно рассказывает в своей книге воспоминаний, вышедшей в 1984 году, известный дипломат и политик Хосе Мария де Ареильса (занимавший пост министра иностранных дел в первом послефранкистском правительстве). Отрицательно отозвавшись о решениях Берлинской (Потсдамской) конференции, он констатирует, что Соединенные Штаты начали оказывать непосредственную экономическую помощь Испании вопреки решениям союзников по антигитлеровской коалиции.