В то же время он сокрушался по поводу того, что «Северная Америка не может открыто выступить против Кубы, так как она заинтересована в том, чтобы сохранить свою военно-морскую базу в Гуантанамо, и к тому же вынуждена считаться с позицией других латиноамериканских стран, которые в этом случае солидаризировались бы с Кубой».

В этой связи Франко весьма критически отозвался о деятельности американских спецслужб, которые, по его словам, «просмотрели» назревание на Кубе революционной ситуации, не обратили внимания на отношение кубинского народа к диктатуре Батисты и не сумели разгадать планы сторонников Фиделя Кастро.

Впрочем, испанская дипломатия действовала в этот период не лучше, чем эмиссары Вашингтона. 21 января 1960 г., выступая по телевидению, Фидель Кастро был вынужден публично призвать к порядку испанского посла в Гаване Пабло де Лохендио, который позволил себе вмешиваться во внутренние дела Кубы, пытаясь руководить контрреволюционными элементами. Услышав критические высказывания вождя кубинской революции, посол Испании не нашел ничего лучшего, как ворваться в студию, чтобы помешать Фиделю Кастро продолжить свое выступление. Разумеется, его выходка окончилась провалом, а самому ему было предписано покинуть Кубу. Одновременно правительство Кубы отозвало своего посла в Мадриде для консультаций.

Инцидент в Гаване поставил Франко в затруднительное положение: в отличие от своего импульсивного дипломата, ) он понимал, что послам не следует демонстративно нарушать нормы поведения, установленные международным правом. У Лохендио рыльце было в пушку, и «взрываться» в этих условиях значило нанести ущерб своей стране.

Вот что рассказал об обстоятельствах этого дела в доверительной беседе со своим родственником) сам каудильо: - 7 января Лохендио встретился с группой священнослужителей, занявших отрицательную позицию по отношению к правительству Фиделя Кастро.