Авторы многотомника игнорируют эту принципиальную связь между долгосрочной политической подготовкой с быстрым нахождением решений. Они сводят первые месяцы Советской власти к удачным тактическим ходам, вынужденным уступкам и сомнительной половинчатости, которая начала деформировать социалистический общественный идеал с момента его существования. По их мнению, фактическая модернизация отсталой России, начавшаяся в 1917-1918 гг. вместе с социалистической революцией, деградировала до «различных реформистских программ», свелась к разделу земли и контролю над промышленностью.

Перед сторонниками теории модернизации встает трудная, вряд ли разрешимая проблема, когда надо объяснить быстро нараставшую в 1917 г. политическую активность миллионов простых людей, предопределившую исход революции.

Теория модернизации учитывает социальные противоречия применительно к изучению истории России, но только в качестве одного из факторов среди многих других, не определяющего концепцию и трактуемого отнюдь не в смысле классовых антагонизмов. Социальные конфликты относятся в этом теоретическом построении к числу необходимых средств эволюционной трансформации общества, наиболее рациональному управлению которой революция якобы лишь препятствует, и Россия также имела будто бы шансы избежать революционных потрясений.

Согласно этой концепции, революционное выступление многомиллионных народных масс лишь нарушает логику исторического процесса и поэтому не может быть предметом подробного рассмотрения. Оно и не получает научного объяснения в «Очерках по истории России». От него отделываются традиционными, необоснованными суждениями. При таком взгляде массовое революционное движение 1917 г. изображается не стабильно нараставшим процессом, сопровождавшимся ростом пролетарского социалистического сознания и усилением большевизации масс, а отдельными революционными всплесками, чередовавшимися с укреплением влияния Временного правительства.