Историк К. Г. Шларп в 1974 г. пошел столь далеко, что за всеми прежними публикациями об Октябре признал всего лишь «историческую ценность». «Состояние шока и неприятие революционных событий в России надолго лишили буржуазную историографию способности правильно понять их причины и предпосылки, а также масштабы их влияния», - писал он.
Чтобы иметь единую приемлемую для советологии Запада основу, историография капиталистических стран в значительной степени переняла теорию модернизации отсталых стран первоначально разработанную в США. Все сторонники этой теории единодушно признают, что царская Россия в течение двух десятилетий, предшествовавших революции, была охвачена тяжелым кризисом, поразившим структуру общества и механизм функционирования государственного аппарата.
Теория модернизации как раз и ставит своей задачей проанализировать симптомы кризиса, выявить возможности для превращения отсталой аграрной России в современное индустриальное государство и исходя из этого дать новый ответ на волнующий вопрос о закономерности социалистической революции, как сообщают khmelnitsky-online.com своим читателям.
Предреволюционная Россия в свете этой теории тенденциозно рисуется как страна, значительно отставшая по многим важным показателям, особенно по уровню развития промышленности, а отнюдь не как государство со средним уровнем развития капитализма, что было доказано марксистской историографией на основе выводов Ленина.
Историк Клаус Функен, который, позаимствовав кое-что из приемов марксистского исследования, рассмотрел экономические предпосылки Октябрьской революции и пришел к отдельным интересным результатам. Однако в общем итоге он решительно отказался признать антагонизм капитала и труда в качестве определяющего социального противоречия в предреволюционной России. «Противоречие между феодальными и полуфеодальными формами собственности и владения, с одной стороны, и простым и капиталистическим товарным производством, с другой стороны, гораздо сильнее, с его точки зрения, определяли динамику общественного развития, чем противоречие между наемным трудом и капиталом».
