Высшей точкой этих побед стал 446 год до н. э., когда Кимон, противодействуя крупному сосредоточению персидских войск - самому крупному после Саламинского сражения, - одержал двойную победу. Во-первых, проникнув в устье реки Эвримедон на юге современной Турции, он целиком вытеснил целый персидский флот. Далее, высадив на берег тяжеловооруженных моряков, он проделал то же самое и с имперской армией. То была битва, раз и навсегда покончившая с планами третьего персидского завоевания. И вот тогда для Греции наконец была завоевана безопасность и великая война действительно окончилась.
Но Афины, город, который завоевал победу при Эвримедоне, казалось бы, отступился от собственных достижений, он не мог прекратить борьбу, которая в течение тридцати лет определяла его жизнь. И по-прежнему в молитве, произносимой Народным собранием, афиняне упоминали Персию как врага нации. Выставив персов из Эгейского моря, они все еще находились с ними в состоянии войны и голосовали за охоту в иноземных полях.
В 460 году огромная армада направилась к Кипру и Египту, но за шесть лет боевых действий от нее ничего не осталось. Афиняне пришли в ужас при мысли, что варвары опять хлынут в Эгейское море. Из-за этого опасения штаб союза перенесли с Делоса в Афины. Хотя персов не оказалось в греческих водах, казна осталась на Акрополе, к тому же афиняне потребовали, чтобы взносы в Лигу продолжали поступать в полном объеме. Свобода, как они неизменно утверждали, обходится недешево. Между тем союзники ворчали, что эта свобода обходится дороже, чем рабство при Царе Царей.
После свержения деспотизма персов греки стали подражать персидским манерам, и это продолжалось десятилетия. Павсаний, например, чья голова кружилась от самонадеянности, поддался варварскому шику с каким-то исступлением. Его соотечественники, с отвращением заметив, что в походах их доблестный полководец спартанцев носит штаны сатрапа, стали относиться к своему былому герою с большим подозрением. Спустя десятилетие после Платеи эфоры обвинили Павсания в заговоре с целью захвата власти в государстве.
Павсаний, укрывшись на спартанском Акрополе за бронзовыми дверями храма, обрек себя на голодную смерть. Правда, в последний момент истощенное тело бывшего полководца вытащили наружу, чтобы своей смертью Павсаний не осквернил святилища. Человек, который смеялся над роскошью обеденного стола Великого Царя, а затем усвоил чревоугодие персов с их изысканной кухней, в конце концов, умер от голода.
