Естественно, что в обмен на гарантированное обеспечение согражданам благословенного мира и порядка тиран имел право ждать, что и его требования хотя бы отчасти будут выполняться. Он, например, мог поставить условием, чтобы на отдельные нарушения законности смотрели сквозь пальцы, чтобы закрывали глаза на ряд таких предосудительных мер предосторожности, как наличие у него телохранителей, или на отсутствие свободы слова; на то, что время от времени среди ночи мог раздаться стук в дверь...
Несомненно, самым болезненным образом подобные унижения сказывались на людях из ближайшего окружения тирана. Немного имелось испытаний, которые аристократ переносил бы так же тяжело, как тиранию: это все равно что наблюдать, как один и тот же бегун из года в год побеждает во всех состязаниях. Не удивительно, что архонт Мегакл обманул Килона и горстку его приверженцев, выманив их из святилища на верную смерть.
Тем самым он добровольно принял на себя риск сделаться святотатцем в глазах сограждан, а ведь он возглавлял род Алкмеонидов, один из величайших афинских кланов царского происхождения, горделивый и весьма надменный в своих устремлениях, не привыкший заискивать ни перед кем. Час расплаты наступил, и эта расплата оказалась воистину ужасной. Даже ради защиты свободы преступление, подобное тому, которое совершил Мегакл по отношению к богам, нельзя было просто взять и простить.
Целых тридцать лет тянулась судебная волокита. В конце концов около 600 года до н. э. Алкмеониды были привлечены к ответу - и все поголовно приговорены к пожизненному изгнанию. Давно ставшие прахом кости их предков выкопали из земли и выбросили за пределы города. Вся семья Алкмеонидов оказалась проклятой.
Но даже высылка из Афин способствовала мрачной привлекательности рода Алкмеонидов. С присущей им холодной бесцеремонностью они тут же добились взаимовыгодных и теплых - дальше просто некуда - отношений со жрецами из Дельф. Алкмеон, сын Мегакла, обнаруживая самое бессовестное лицемерие, проводил кампанию против нечестивого города Крисы.
Позже он навязал свои услуги в качестве посредника между оракулом и царем Крезом, что принесло ему немалые материальные блага, ибо Крез был настолько доволен дипломатией своего агента, что пригласил Алкмеона в сокровищницу в Сардах и позволил взять столько золота, сколько тот унесет с собой. В итоге Алкмеон сумел прихватить целое состояние, поскольку, как гласит предание, надел тунику растолстевшей женщины и сапоги, настолько огромные, что другие уже невозможно было сыскать. И все это он набил золотым песком, так что когда он, шатаясь, вышел наружу, то едва передвигал ноги; туника на нем безобразно вспучилась, а щеки раздувались - он и рот набил золотом до отказа!
