В западногерманской литературе, отражавшей споры историков ФРГ 1950-х годов по вопросам методологии истории, в частности, отмечалось отсутствие широких теоретических обобщений, возможных, как правило, на основе целостного представления историками изучаемых процессов. Другой существенный момент, подвергавшийся критике,- это недостаточный хронологический охват исторического материала, в том числе и в исследованиях по российской истории.

Русисты постепенно освобождались и от «ценностей», навязывавшихся специалистами по политической истории. Об этом свидетельствуют дискуссии между советологами и специалистами по дооктябрьской истории СССР о критериях «научной объективности». Русисты претендовали на большую объективность и с этих позиций критиковали советологов за идеологизирование событийной истории.

На первый план выдвигаются задачи утверждения методологии социальной истории, которая обобщала бы все аспекты человеческой деятельности. Обращалось внимание на то, что прежнее господство политологии над историей и принятое у политологов противопоставление истории одних народов другим приведут к дальнейшему разрыву связей с современностью.

Методология социальной истории, напротив, снижала бы политическую напряженность, обеспечивала бы разрешение современных общественных задач. Социально-исторические исследования противопоставлялись истории политической по той причине, что буржуазные ученые, часто увлекаясь освещением событийной линии, предпочитали компилятивный метод с характерным для него описательством.

В отличие от исследований по политической истории социально-исторические исследования успешно развивались благодаря усвоению принципиальных изменений в источниковедении 1960-х годов. Важнейшим их результатом считаются корректировки, внесенные западноевропейскими учеными в само понятие «исторический источник».