Нина Павловна взлетает вверх по лестнице с легкостью молодой девушки, и я облегченно вздыхаю -как я люблю ее в эту минуту.
Анненкова-Бернар еще недавно была актрисой. Она и теперь иногда играла на клубных сценах, в гастрольных поездках Писарева и в студенческих спектаклях. На сцене Александрийского театра она занимала видное положение, об этом единодушно говорили ее современники и рецензентские отзывы в печати. За ней установилась прочная репутация талантливой и культурной актрисы, да к тому же еще и опытного педагога. Между нею и Писаревым за время их совместной службы завязались дружественные отношения, и она стала незаменимым помощником в его педагогических трудах, а он ее советником в литературных опытах - Нина Павловна отдавалась им с присущей ей способностью увлекаться безоглядно. К сожалению, ее литературная репутация была намного ниже артистической, хотя произведения Анненковой-Бернар печатались в таких авторитетных журналах, как «Вестник Европы».
Когда, в силу интриг, Нина Павловна была вынуждена оставить Александрийский театр, она стала проявлять особенный интерес к художественной жизни города. А так как в кипучей и неистощимой энергии она могла соперничать с Кремлевым и даже с Яворской, ее квартира скоро стала пользоваться широкой популярностью. Отсюда, как из своеобразного штаба, исходила одушевленная и бескорыстная пропаганда всего нового и талантливого, а если требовалось, то и борьба за все то, что, по мнению хозяйки, заслуживало общественного внимания и поддержки. Оставалось необъяснимым, почему новаторство москвичей составляло исключение? К их новшествам Нина Павловна была холодна и даже враждебна.
Приезд в Петербург младшей Коммиссаржевской стал известен «штабу» Анненковой-Бернар через Писарева -с Верой Федоровной он был не то чтобы в близких, приятельских, но все же в добрых отношениях. Нину Павловну многое увлекало в приезжей: требования к искусству и к жизни, свежесть артистического дарования, необычность жизненного пути. Все это заинтересовало Анненкову-Бернар, и зародившаяся при первом знакомстве симпатия постепенно перерастала в прочные, дружеские чувства.
