Разговор мужественный, когда критика не мешает самокритике, а полемический задор не затемняет объективные факты. Разговор честный, не сектантский: слишком много было сектантства, к которому приучили нас критики (или люди, считающие себя таковыми) - мудрствующие, но поверхностные «историографы» театра, итальянского и неитальянского.

Я задался вопросом, почему именно я должен взять на себя эту задачу. И ответил: это было бы просто справедливо - ведь я, один из самых «завербованных» адептов театра, в течение тридцати лет занимаюсь, каждодневно и упорно (может быть, с упорством отчаяния?), тем, что помогаю театру сопротивляться. Или - скажем прямо - помогаю ему выжить.

В этой работе прошла целая жизнь, я только сейчас, как ни обидно, ощутил, что научился наконец говорить; я чувствую себя полным сил и способным служить завтрашнему дню (мне искренне жаль тех, кто готов меня похоронить, кто бросал после каждого спектакля горсть земли на фоб «конченого человека»), сознавая, как мало из того, чего мы хотели, осуществилось в действительности.

Мы поставили хорошие спектакли. Итальянский театр сделал много: он показал, может быть, лучшие в мире спектакли и довольно регулярно продолжает показывать новые. Но что же дальше? Разве этого достаточно? Думаю, нет. Не верю, что мы сумеем сохранить это состояние равновесия, эту игру, в которой проявили свое мастерство как режиссеры, из года в год, из месяца в месяц извлекая голубей и яркие платки из жалкого помятого цилиндра, который мы держим в руках!