Модест Иванович Писарев ежегодно проводил курс лечения на заграничном курорте. На этот раз он встретился там с актрисой Александрийского театра Надеждой Сергеевной Васильевой. В тот год она решила покинуть императорскую сцену - в ответ на очередные притеснения со стороны дирекции. Обладая большой инициативой и организаторскими способностями, она взялась за антрепризу в провинции. Модест Иванович, зная, что с университетом у меня все кончено, рекомендовал Васильевой взять меня в труппу как начинающего и, по его мнению, способного актера.
По возвращении из-за границы Надежда Сергеевна не забыла рекомендации Писарева и вызвала меня для переговоров. Дело оказалось несложным, и спустя каких-нибудь полчаса я уже беседовал с дочерьми моей антрепренерши как их будущий товарищ по сцене. Сестры носили фамилию отца - Танеева, известного театрала и, если не ошибаюсь, организатора первой поездки русской драматической труппы в Париж. Поездку возглавляла Н. С. Васильева. Дочери унаследовали от родителей страсть к театру. Старшая нравилась публике живым юмором, младшая производила приятное впечатление искренностью и простотой в передачи лирических ролей.
От Васильевой я вернулся домой провинциальным актером с ангажементом на сезон 1899900 года в Минск и Гельсингфорс, по полусезону в каждом из этих городов. «Комбинированная» работа создавала условия благоприятнее обычных, в особенности для начинающего актера. Работы предвиделось много - мне уже была поручена роль Треплева из чеховской «Чайки». В довершение благ я получил оклад в 75 рублей и, разумеется, счел его роскошным, в особенности по сравнению с окладами Художественного театра. Перед Надеждой Федоровной мне было даже стыдно за назначенную мне Васильевой уйму денег - почти вдвое больше против того, что ей обещал Станиславский!
Вскоре праздничное настроение, с которым я готовился переступить порог профессионального театра, получило весьма выразительные формы: я облачился в щегольское пальто в талию фасона «пальмерстон», купил себе шикарные перчатки, а голову мне украсил черный лоснящийся цилиндр - этот головной убор был тогда в ходу.
