Примерно в то самое время, когда Ксеркс покидал Сарды, делегация от Спарты направлялась на север, чтобы принять участие в конгрессе на Истмийском перешейке. Настроение участников было куда менее приподнятым, чем у Великого Царя. Спартанцы и в лучшие времена считались неважными путешественниками, а весна 480 года до н. э. оказалась во всех отношениях неблагоприятным временем. Весть о том, что почти два миллиона варваров направляются к их городу, кого угодно могла выбить из колеи.
Тем не менее, даже небывалые страхи, вызванные вторжением, не могли полностью заслонить от спартанцев, что для них обычно служило причиной паранойи. Замкнутые и ограниченные в своих тревогах, они, как всегда, больше всего страшились мятежа за спиной. Илоты, содержавшиеся в полном неведении о чем бы то ни было, кроме самого факта их рабства, скорее всего, и не слышали о наступлении Великого Царя. Впрочем, и до остальных им тоже было мало дела. В городах, покоренных Спартой и недовольных этим, уже обдумывали возможность сменить одну насильственную власть - местную - на глобальную.
По дороге к Коринфу спартанская делегация миновала города, о которых ходили темные слухи, будто они кишат сторонниками мидян. Одним из них был город Карий, по соседству с Тегеей, настолько тесно связанный с остальным Лакедемоном, что спартанские девицы регулярно посещали его для исполнения танцев.
Да и сама Тегея за последние годы тоже начала проявлять склонность к неповиновению и в отдельных случаях оказывалась в состоянии «открытой вражды со Спартой». Все это тем не менее было пустяком. Важнее, что Аргос оставался для Спарты злейшим и опаснейшим врагом, возможно, уже ослабленным после бойни у деревни Сепия, но все еще жаждущим мести и того, что он считал своим прирожденным правом, господства над Пелопоннесом. Спартанские делегаты, направляясь в Коринф, не могли не бросить опасливый взгляд в сторону Аргоса.
Следует признать, что аргосцы, строя из себя неподкупных, еще не заявили в открытую о поддержке Великого Царя. Тем не менее (и спартанцы это с горечью признавали) они не связали себя обязательствами с союзниками. Когда представители Спарты, прибыв минувшей зимой в Аргос, предложили аргосцам союз, те в ответ поставили заведомо невыполнимые условия: тридцатилетнее перемирие и равное господствующее положение.
Переговоры оказались сорваны, не начавшись. Спартанских послов вытолкали в три шеи, а у границы предупредили, что любая попытка повторить подобную миссию будет интерпретирована как враждебный акт. «Ибо скорее, чем уступить им хотя бы пядь, аргосцы предпочли бы подчиниться власти варваров».
