Интересно отметить, что позиция, занятая генералом на переговорах с представителями Соединенных Штатов, во многом перекликалась с платформой «военного демократического союза». Подпольная организация антифранкистски настроенных офицеров Испании высказывалась за ликвидацию американских военных баз на испанской территории. В одном из документов, разработанных ВДС в тот период, говорилось: «Офицеры обязаны осознать необходимость предотвращения угрозы национальному суверенитету родины. Зависимость от поставок устаревшего американского вооружения и джипов времен корейской войны унизительна» .
Опросы общественного мнения, проводившиеся в те же годы, показали, что против сохранения военных баз США выступало подавляющее большинство испанцев.
Согласно данным еженедельника «Актуалидад экономика», за дальнейшее присутствие американских войск в Испании высказалось лишь 18% опрошенных. Однако, как указывал журнал «Камбио-16», в условиях резкого обострения внутриполитической обстановки в стране правящие круги не могли «позволить себе роскошь выйти из-под американской опеки».
Испанские демократы понимали, что дальнейшее сближение с Соединенными Штатами и с НАТО превратит их родину в заложницу военно-политической стратегии Запада. Они видели также, что союз Вашингтона с франкистским режимом укрепляет позиции тех, кто хотел бы увековечить диктатуру в Испании.
Это последнее обстоятельство вызывало разногласия и в самом западном лагере. Канцлер ФРГ Г. Шмидт счел необходимым предостеречь Дж. Форда против форсирования вопроса об установлении более тесных связей между Испанией и НАТО. Аналогичную позицию заняли и «малые страны» Североатлантического союза.
Вашингтон направил на выручку зашедшему в тупик каудильо нового посла Уэллса Стэблера, занимавшего до того престижный пост заместителя помощника государственного секретаря по европейским делам. Работать в тандеме со Стэблером было поручено Роберту Гейхагену, который прибыл в Мадрид в качестве нового резидента ЦРУ 5 ноября 1975 г. Однако спасать обанкротившегося диктатора и его систему было уже поздно.
