Взгляды П. Ниче представляются еще более необоснованными в свете новейших исследований событий 1480 г. и роли городского населения Москвы, зафиксированной Успенским летописцем.

В событиях 1382 г. П. Ниче увидел лишь панику и «социальные беспорядки» из-за бегства бояр, а не «революционную» подготовку народных масс к защите города (с. 607). Неясно, впрочем, против кого направлена ирония П. Ниче. О «революционности» горожан 1382 г. не говорил никто, а о народно-освободительном выступлении, носившем классовый характер, говорить можно.

В целом и К Гёрке и П. Ниче в своих трудах явно преуменьшают роль социальных движений на Руси в XIV-XV вв. Несмотря на то что характерной чертой одного из этапов развития городов на Руси в домонгольское время К. Гёрке считает развитие городской культуры, ни он, ни остальные авторы «Руководства» не останавливаются на этой стороне городской жизни.

К. Гёрке лишь указал, что между городскими и сельскими домами не было разницы, хотя изредка богатые горожане строили многоэтажные дома. О высокоразвитой технике строительства городских и окологородских монастырей Москвы, в основном XV в., писал Э. Фройнд. Несмотря на серьезные сдвиги, обусловленные воздействием советской литературы и новых материалов, в первую очередь археологических, западногерманская историография русского средневекового города в конце 70-х - начале 80-х годов в принципиальных вопросах повторяет зады предшествующего времени.

Подчеркивая коренное (с ее точки зрения) отличие русского средневекового города от любого другого европейского города (городской воздух на Руси не делал свободным, а сословия бюргерства, подобного европейскому, не существовало), эта историография допускает четыре основные методические ошибки.

Первая связана с применением сравнительно-исторического метода. Нельзя сопоставлять русский город с неким абстрактным западноевропейским городом.