А эта проблема не только представляет интерес для исторической науки капиталистического Запада, но и - что гораздо важнее - существенна для его практической политики по отношению к странам, недавно добившимся независимости и борющимся за ее укрепление.

Вот что пишет по этому поводу один из ведущих американских специалистов по России - Теодор фон Лауэ: «Наше любопытство по поводу перспектив либеральной демократии в царской России подогревается подспудным психологическим стремлением видеть либеральную демократию утвердившейся по всему миру... Если же при каких-то условиях либеральная демократия не может существовать, как, например, в России, идеал теряет свою универсальность».

Из уроков поражения либерализма в России, признается другой американский историк - Артур Мендель, «мы на Западе часто надеемся узнать... как лучше избежать подобного финала». Их коллега Уильям Розенберг, глубоко и тщательно проанализировавший опыт либералов в русской революции, считает, что этот опыт «вполне может быть использован и в современных условиях».

В 50-х - начале 60-х годов в зарубежной немарксистской историографии, занимавшейся проблематикой российского либерализма, безраздельно господствовало направление, целиком подчинявшее историческое исследование задачам политической и идеологической борьбы. Таковы были работы У. Чемберлина, Д. Тредголда, Дж. Уолкина, Дж. Каткова и др. Они отличались чрезвычайной узостью источниковой базы, ограниченной рамками эмигрантской мемуаристики и дословно следовали концепционным версиям, выработанным кадетскими идеологами после Октябрьской революции, и полностью игнорировали труды советских историков.

К концу 60-х годов относится формирование нового направления в изучении интересующей нас проблематики. Именно тогда появилась и в последнее время в работах американских и английских авторов приобретает все большее развитие тенденция расширения источниковой базы за счет привлечения документов из советских и зарубежных архивов.