На самом деле подсчитать или хотя бы оценить на глаз все эти чудовищные орды - не такая простая задача; и шпионы еще до того, как начали свои подсчеты, были задержаны и обличены. Их арестовывали простые солдаты, а не чины контрразведки, поэтому никому даже не пришло в голову подвергнуть пленников пытке, прежде чем предать их смерти. И в тот самый миг, когда смертный приговор чуть было не привели в исполнение, откуда ни возьмись, появились гвардейцы из личной охраны Великого Царя.

Расталкивая толпу, они потребовали, чтобы пленникам сохранили жизнь. Спотыкающихся, их повели к Акрополю, в сокровенные покои дворца, и шпионы, не веря глазам своим, предстали перед Великим Царем. Он допросил их лично. И, получив от него из рук в руки какой-то пространный документ, они благополучно отправились обратно в Грецию. Но прежде им показали в имперском лагере панораму всемирных царских владений.

В центре оной - сам Великий Царь и его приближенные, те тысячи, что прислуживали ему лично и носили золотые яблоки на комлях копий, затем - следующие девять тысяч, тоже тщательно отобранные, с серебряными яблоками на копьях, ударная группа войск под общим именем «Бессмертные». И вот почему их так назвали: «Если кого-нибудь постигала смерть или недуг и он выбывал из этого числа, то на его место тут же назначали другого». Далее следовали элитные контингенты кавалерии из Персии и разных покоренных стран - Мидии, Бактрии, Индии и степей саков. И, наконец, у Великого Царя имелась еще тяжелая пехота, способная померяться силами с одетыми в бронзу гоплитами Спарты или Афин, отряды новобранцев в экзотических одеяниях, мишени для копий. При обычных обстоятельствах их не показали бы грекам, поскольку смотреть было не на что, но персы полагали, что на поле битвы бегущие впереди остального человеческого потока, они способны сломить любую стену из щитов.

Так по крайней мере было доложено в Греции, ибо трое шпионов, полагаясь на собственные подсчеты и, вне всякого сомнения, на записи, которые им заботливо подложили персидские наперсники, сами не заметили, как заговорили о миллионных группировках Великого Царя. Один миллион или - если быть точнее - семьсот тысяч, но даже это количество не шло ни в какое сравнение с тем пополнением, на которые Великий Царь рассчитывал при переходе его армии через Фракию в Грецию.

Подобные цифры, настолько колоссальные, что уже теряли всякий смысл, являлись лишь гротескным преувеличением. Большинство историков давали свою оценку, оставили под командованием Ксеркса какие-нибудь 250 тысяч. Но и эта численность армии вторжения была больше, чем кто-либо имел прежде.