Персы называли необычайно красивые парки paradaida, и это слово звучит по-гречески как «paradeisos» - «парадиз», то есть рай. Войдя в такой парк, наслаждаясь прохладной свежестью, гуляя вдоль кристального ручья, любуясь всевозможными чудесами, привезенными со всех концов земли, редким зверьем, диковинными деревьями, невиданными цветами, Великий Царь, может быть, и в самом деле вообразит, что он на небесах. И все же его парадиз давал ему нечто большее, чем просто убежище, пристанище, где можно укрыться от всех бед и нелепостей смертной жизни.

Все, чем он здесь наслаждался, «красотой деревьев, идеальной точностью, с которой они были посажены, прямизной линий, которые они образовывали, правильностью углов, множеством утонченных ароматов, слившихся воедино и наполнявших воздух», было устроено для его удовольствия. Раз он был Царь Царей, держащий весь мир в своих руках, он мог управлять и самой природой.

Если он единым взмахом руки умел показать садовникам, как нужно высаживать рядами кипарисы, то точно так же, ткнув пальцем в карту, он мог заново расчертить море и сушу. Там, где протекают воды Геллеспонта, где прибрежные заросли и плотная влажная земля соорудят невиданных размеров понтонный мост, который соединит Азиіс и Европу, и в то же время на запад, вдоль Эгейского побережья, будет прорыт через перешеек великий канал, дабы избавить персидский флот от опасной необходимости огибать Афонскую гору и коварные мысы.