Три правительства считают себя, однако, обязанными разъяснить, что они со своей стороны не будут поддерживать просьбу о принятии в члены, заявленную теперешним испанским правительством, которое, будучи создано при поддержке держав оси, не обладает, ввиду своего происхождения, своего характера, своей деятельности и своей тесной связи с государствами-агрессорами качествами, необходимыми для такого членства».

Много лет спустя после окончания войны, в 1961 году, беседуя со своим родственником, Франко резко критиковал западные державы за «недальновидность» их политики по отношению к Испании в момент окончания боевых действий в Европе. «Союзные политики, участвовавшие в определении условий мира по окончании европейской войны, вели себя самым жалким образом, - утверждал диктатор. - Они показали, что не являются подлинно государственными деятелями, поскольку проявили полное отсутствие политического предвидения».

Эти слова, сказанные диктатором, когда он уже был военным союзником Соединенных Штатов, выдавали его злорадное самодовольство: именно он, каудильо Испании, проявил себя как «гениальный стратег», в то время как «западные демократы отдают свою судьбу в руки политических пигмеев, неспособных прогнозировать будущее».

Понимая, что с каждым днем, отдалявшим Европу от военного конфликта, его шансы на выживание растут, Франко постепенно оправлялся от страха и смелел. В речи, посвященной 9-летию своего мятежа, он высокомерно заявил, что «Испания не нуждается и не будет нуждаться в импорте политических идей из-за границы». А на следующий день произвел очередную перетасовку членов правительства, характер которого в целом остался прежним. Символическим жестом в адрес западных держав явилось выдвижение на пост министра иностранных дел представителя религиозно-политической организации «Католическое действие» Альберто Мартина Артахо.