Явное превосходство их конституции, не говоря уже о ксенофобии, которой они так или иначе руководствовались во всех своих побуждениях, побуждало большинство спартанцев взирать на весь остальной мир, находившийся за пределами пелопоннесских границ, с подозрительностью и пренебрежением. Целый ряд катастроф в области внешней политики привел их к еще большей обособленности. Однако за тем унижением, которому подверг зазнаек Кир, в 525 году до н. э. последовало еще большее, когда вылазка спартанцев с целью захвата Самоса, крупного острова, расположенного у самого побережья Ионии, оккупированной Персией, была решительно отбита.
И впредь, вместо того чтобы ввязываться в новые авантюры на Эгейском море, многие спартанцы предпочитали ретироваться, показывая восточным соседям спину. Куда важнее было укрепить свое положение поближе к дому, ведь если пошлешь в заморские земли чересчур много несравненных воинов, то кто же сможет усмирить илотов в случае их внезапного мятежа, не говоря уже о недремлющих врагах за кордонами? Последних тем более следовало держать на коротком поводке, чтобы Ла-кедемон жил в безопасности. И пусть границы Пелопоннеса служат для спартанцев стенами.
Так называемый остров Пелопса на самом деле не был «со всех сторон охвачен морем». К северу от Спарты на расстоянии трехдневного перехода находится большой торговый город Коринф, а за ним, за узкой полоской земли, шириной не больше шести миль, расположились города и горы материковой Греции. Спартанцы, хотя и были пелопоннесцами, все-таки вряд ли могли себе позволить вести себя так, будто этот перешеек не существует.
Дело не просто в том, что некоторые из лежавших к северу городов, среди которых такие прославленные, как Афины и Фивы, и сами оказались не последними игроками в большой игре за господство в Греции. Сентиментальность имела значение не меньше, чем инстинкт самосохранения. Спартанцы, несмотря на все их усилия выдать себя за потомков Менелая, были дорийцами, как ни верти. Гористый край по ту сторону перешейка являлся родиной их предков.
Дорога туда шла через перешеек, минуя сначала Афины и Фивы, затем дальше - к горным пикам, которые окаймляли ее, теснясь вдоль низин; потом она пролегала вдоль побережья, пока не достигала самого узкого места, где не разъехались бы и две повозки, запряженные лошадьми. Этот проход, названный Фермопилами, был местом, близким сердцу спартанцев, ибо с вершины горы Ойты, что смутно вырисовывалась на западе, Геракл, добровольно принявший смерть на погребальном костре, устремился ввысь, чтобы присоединиться к богам в их обиталище на горе Олимп.
