Невероятно инициативные сыновья Гиппия рискнули пообещать Великому Царю помощь самих небес, ссылаясь на оракул, который предрек, «что некогда одному персу суждено соединить мостом Геллеспонт, и предсказал поход Ксеркса». Источником этих проникновенных утверждений являлся не кто иной, как Ономакрит, тот самый шарлатан, что некогда был близок к тиранам в Афинах, пока его не изгнали по обвинению в подтасованных пророчествах. Возможно, он не был самым надежным источником информации, но Писистратиды в изгнании еще отчаянно мечтали вновь увидеть родные края, и поэтому наивно, истово верили каждому его слову.
Сомнительно, чтобы персидское высшее командование опиралось на сведения такого характера, как предсказания Ономакрита, но это уже не имело значения. В течение считаных месяцев после возвращения Ксеркса из Египта военная гонка стала неудержимой. Немногочисленные миролюбцы, выступавшие против, оказались бессильны ее остановить. Если бы они заговорили, их бы обвинили в трусости.
Однако их доводы, невзирая на нетерпеливое фырканье представителей партии войны, не так легко было сбросить со счета. Эти доводы заключались в следующем. Афиняне, как доказал Марафон, совсем не слабаки, а обеспечение любой группировки войск оказалось нелегкой задачей даже умудренных опытом персидских бюрократов; к тому же горные районы Греции на редкость негостеприимны. Такие соображения едва ли можно было разом отмести, заклеймив как пораженчество и паникерство.
Но преграды на пути задуманного предприятия, которые могли вызвать у Ксеркса непроизвольный приступ неуверенности, в целом лишь укрепляли его решимость. Избегать риска, признать, что слухи о мощи персов чрезмерно преувеличены, предоставить Афины и тот континент, что лежит за ними, безраздельному господству Лжи, - значит презренным образом предать Дария и - что еще менее простительно - великого господина Мазду. Вторжение было чревато опасностями, но, опять же, не будь оно таким, вряд ли оно бы стоило внимания Царя Царей.
Как лучше с этим справиться? В святая святых Персеполиса за неясными очертаниями аванзалов, украшенных вырезанными из камня изображениями колоссальных быков с человеческими головами и орлиными крыльями, за пестрыми внутренними двориками с назойливыми евнухами и даже за тысячей стражников в расшитых самоцветами одеждах и с копьями, украшенными изящными золотыми яблоками, целую вечность выстаивающих на посту у дверей своего господина, собираются пред монаршим троном самые надежные советники Ксеркса и предлагают ему свои решения.
Хотя все происходит в глубокой изоляции, внутри своеобразного нервного центра Персидской державы, какое-то время спустя все сказанное здесь оказывается известным благодаря слухам и дальнейшему ходу событий. Коль скоро уже решено, что война будет, остается один вопрос: какие войска направить для вторжения в Грецию и ее завоевания?
