Неизбежное вплотную приблизилось к Саламину. «Сыновей своих жен ты погубишь». Самое зловещее из предсказаний сбывалось: союзный флот стоял на якоре в виду острова, персы были в Фал ере, а греки все еще гадали над двусмысленным предсказанием оракула. Но берущие за живое слова бога Аполлона обсуждались не только греческим командованием, ведь персы, весьма усердные в размышлениях, наверняка знали о пророчестве. «Тот, кто открыл истину моим предкам», - так сам Дарий характеризовал бога-стреловержца.

Персы с не меньшим уважением относились к Аполлону, хотя вряд ли их вера в пророчества Дельф была столь же безотчетной, как у их врагов. Видимо, немало подчиненных Великого Царя ломали голову над фразой «божественный Саламин», желая выяснить, не могли кто-то вместо бога прошептать эти слова на ухо Пифии? Жрец, например.

Дельфы представляли собой центр гигантской паутины международных контактов, и потому местные слуги Аполлона со своим углубленным знанием текущих политических проблем были, как никто, хорошо ориентировался в прогнозах хода войны. Они не могли забыть исхода последней попытки греков победить имперскую армаду. Ч

етырнадцатью годами раньше около 350 ионийских трирем столкнулись в морском сражении неподалеку от милетского острова Лада с персидским флотом, вдвое превосходившим их численностью, и были уничтожены. Тогда центром сопротивления персам стал Милет, как теперь - Афины, а единственным потенциальным эквивалентом острова Лада в Аттике, конечно, являлся Саламин.

Верили ли персидские стратеги в то, что дельфийское пророчество получено с небес, или в то, что оно появилось вследствие земных расчетов, опорой им служило убеждение, что воля другого бога, бесконечно более великого, чем Аполлон, руководила всеми во всех их начинаниях. Грандиозные жернова времени, приводимые в движение тем, кто скрывается за ними, Ахурамаздой, продолжали вращаться с неумолимой и беспощадной очевидностью.

Однажды под давлением более многочисленного персидского флота несносный альянс греческих эскадр уже распался, испытав и предательство, и удары в спину. И вот теперь по законам загадочной, но, без сомнения, божественной соразмерности история вновь доказывала, что она имеет склонность повторяться.