Образ нагого женского тела, натертого маслом, загорелого, захватывал воображение многих посетителей Спарты. Спартанцы, обижаясь на издевательское прозвище, которое пришлые люди дали их дочерям - голобедрые («сверкающие бедрами». - Прим. пер.)", обычно резко возражали, что «ничего постыдного нет в женской наготе и нет в этом нисколько аморального». На самом деле, считали они, эта практика (фитнес - Прим. пер.) «отрезвляла чувства и устремляла к физическому совершенству». Хотя превыше всего, без сомнения, были требования спартанской евгенической программы, аура эротики, конечно же, исходила от площадок для упражнений.
Наибольшую заботу вызывала способность юной спартанки стать матерью, о чем судили по свечению ее кожи и безупречной форме грудей. Физическая красота - длинные светлые волосы и элегантные лодыжки, то, чем долгое время славились спартанские девушки, - служила наиважнейшим критерием, под который подгонялись и понятия красоты внутренней. Некрасивая дочь, естественно, должна была вызывать у родителей тревогу и тоску. Тут дело доходило до крайних мер.
Как повествует предание, одна девочка родилась настолько невзрачной, что кормилица, не видя иного выхода, в конце концов отнесла ребенка к гробнице Елены. Вдруг там, рядом со святилищем, возникло таинственное видение: появилась женщина, которая погладила девочку по голове и пророчествовала, что малышка «вырастет и станет красивейшей женщиной во всем Лакедемоие». Так и случилось: девочка превратилась со временем в признанную красавицу и вышла замуж за спартанского царя. Как видно, призрак Прекрасной Елены еще наведывался на родную землю.
Существование этой истории вскрывает важную особенность спартанского менталитета: идеал Ликурга хоть и был эгалитарным, но состязательность подстегивала женщин, вынуждая затмевать красоту соперниц; чувство соревновательности захватывало всех обитателей города. «Какое правительство является лучшим?» - спросили однажды у спартанского царя.
Ответ последовал тут же, без малейшего колебания: «То, при котором наибольшее количество граждан могут состязаться друг с другом, не угрожая при этом государству анархией». Вот почему система образования, как бы это ни казалось парадоксальным, работала на то, чтобы сформировать всех, кто через нее проходил, в едином духе, и при этом она ускоренными темпами воспроизводила элиту. Совершенно очевидно, что в воспитании девочек это проявлялось даже больше, нежели при воспитании мальчиков. Тот из спартанцев, кто подчинялся ей в наибольшей степени, мог бы считаться выдающимся из спартанцев.
