А тем временем в оставленном им городе каменщики вновь принимались за работу, приступая к обустройству грандиозной новой площади у подножия Акрополя. Вскоре там зазвучит журчание свежей воды, забьют девять фонтанов, засверкает великолепие только что отполированного мрамора. Как же мог афинянин, глазея с разинутым ртом на невиданные вещи, сомневаться в величии тирана и в его заботе о ближнем? Афины, похоже, на самом деле вступали в «золотой век».

Конечно, особого энтузиазма разговоры о свободе не вызывали. Весной 527 года до н. э., когда Писистрат наконец мирно почил в собственной постели, ему наследовали два его сына, Гиппий и Гиппарх, бесконфликтно руководившие девятнадцать лет, обеспечивая мир и спокойствие. Посол персидского царя, если бы такового послали разузнать, как идут дела в далеком и непонятном городе, смог бы без особого труда определить форму правления, возобладавшую в Афинах, - в том, как правили братья, была явно заметна монархическая струя.

Их вкусы, в исключительной степени, даже по меркам их отца, тяготели к монументализму. Любому из афинских граждан, сомневавшемуся в этом, достаточно было взглянуть в юго-восточном направлении, где также стучали молотки и долота. Там сыновья Писистрата, не вполне довольные тем, как продвигались дела с украшением величественной площади их отца, осуществляли еще более грандиозную затею - сооружение храма Зевса, столь огромного, что спустя века философы будут сравнивать его с пирамидами.

В то же время Писистратиды, столкнувшись с естественным консерватизмом сограждан, почувствовали, что им лучше укреплять свою власть за счет глубинных, почвенных традиций. Одно дело, если они со всем энтузиазмом предавались своим архитектурным замыслам, что, как правило, отвечало ожиданиям преуспевающих Евпатридов, и совсем другое дело - выставлять напоказ подлинный характер своей власти.

Если противники проявляли непреклонность, от них можно было избавиться втихомолку. Но тем, что происходило за закрытыми дверями, в темных подвалах, тем вряд ли стали бы хвастать перед всем народом. Писистратидам приходилось одновременно и скрывать свою тиранию, и выставлять ее на всеобщее обозрение.

Соблюдая благопристойность, они осуществляли свое верховенство под покровом конституции Солона. Представителям из иных семей, кроме Писистратидов, по-прежнему разрешалось выдвигать свою кандидатуру на должность архонта. Многие, конечно, являлись ставленниками тиранов, даже большинство, но далеко не все.