Мешало только то, что зимой 481 года до н. э. в Сиракузах замаячила возможность кризиса. Гелон, пробиваясь все дальше на запад в стремлении утвердить свое господство над всей Сицилией, внезапно наткнулся на противоположной стороне острова на блок враждебных сил, состоявших из финикийских поселенцев. А те, в смятении озираясь по сторонам в поисках союзников, бросились за помощью в самую влиятельную финикийскую колонию - Карфаген. Там хитроумные и коварные торговые воротилы, распоряжавшиеся всем городом, с тревогой следили за стремительным возвышением Гелона.
Сицилийские собратья были приняты там с распростертыми объятиями: почему бы, пользуясь случаем, не прогнать надоевшего тирана Сиракуз, одновременно позволив себе такую роскошь, как небольшая экспансия? Разве не заманчиво воспользоваться представившейся возможностью? Осенью 481 года до н. э., когда триремы Тира и Сидона рассекали Эгейское море в его северной части, карфагеняне начали снаряжать флот и вербовать армию свирепых наемников, готовых с наступлением весны покончить с Гелоном. На западе, как на востоке, финикийцы повсюду объединялись. И на западе, и на востоке грекам предстояло принять на себя всю тяжесть военной страды.
Совпадение? Никто в Греции не знал наверняка. Шпионы, посланные в Сарды, из всего что они смогли вынюхать в нескольких портах, лежавших у них на пути, не обнаружили ни малейших признаков контактов, даже если таковые имелись, между карфагенянами и Царем Царей.
И, тем не менее, подозрение, что хитрость финикийцев имеет место, не покидало большинства греков. Как бы то ни было, командование карфагенян было связано с Ксерксом, так как обе армии рассчитывали синхронизировать свое вторжение, а наиболее вероятные агенты в таком случае - это посредники, живущие в родном городе финикийских колонистов Тире.
Кое-кто из подозревавших заговор переживал, что и это еще не предел злонамеренности финикийцев. Что, если вся экспедиция Царя Царей, скопление азиатских орд и угроза отмены греческой свободы, - всего лишь проявление давней вражды, самой древней и самой безысходной? «По словам сведущих среди персов людей - как станут с самоуверенной прямотой утверждать после войны - виновниками раздоров между эллинами и варварами были финикияне». Недоброжелательство между Востоком и Западом, Азией и Европой, варваром и греком - все по этой версии, проистекало из одного тлетворного источника.
