Хотя Павсаний и проявил осторожность, вряд ли вид персов вызвал такую же тревогу, как та, которую испытал Мардоний, когда он взглянул с берега реки Асоп и увидел целую армию, марширующую длинной колонной как раз над ним. Его лазутчики уже успели донести ему о приготовлениях греков. Несколько дней командование находилось в напряжении.

На пиру, устроенном почтенным фиванцем, сочувствующим персам, один персидский всадник обратился к возлежавшему рядом с ним греку и шепотом рассказал ему о войсках, стоящих лагерем над рекой, добавив: «От всех

Повернув к северу, объединенные силы миновали Элевсин. Довольно скоро пыльные гряды известняка и поросшие чахлым кустарником склоны стали загораживать вид на море. По мере продвижения вперед перед колонной гоплитов открывалась все более неровная и суровая местность - пустынные долины, покрытые хвойными лесами склоны горы Киферон, обитель не людей, а зверей: оленей, медведей, львов и даже (ведь он любил как раз такие глухие места) прибежище самого бога Пана.

В лучшие времена бсотийцы обожали устраивать таинственные празднества, привозя с берегов

Для Аристодема, человека, который пренебрег возможностью умереть вместе с царем, возвращение из Фермопил обернулось непереносимой горечью. Из тени, отбрасываемой кончиной Леонида, выбраться было невозможно. В Лакедемоне скорбь не являлась уделом только женщин, как, скажем, в Афинах.

Каждому мужчине, будь он эфор или илот, следовало, когда царь покидал этот мир, биться лбом, испуская стоны. Остальными греками ламентации спартанцев воспринимались как нечто преувеличенное, граничащее с варварством. Официально царские похороны длились десять дней,

Ожидание затягивалось, может быть, даже слишком. Но для наступавших пелопоннесцев, вырвавшихся наконец из своего логова, уже не существовало полумер. Их саперы, разрушая прошлым летом дорогу на Мегары, потрудились добросовестно, но с тех пор она уже была восстановлена, причем тоже добросовестно, и можно было не опасаться, что она обрушится от топота тысяч ног. Никогда прежде дорога, проходившая Истмийским перешейком, не выдерживала тяжести такой армии.

Чтобы сыскать что-либо достойное сравниться с этим ополчением греков, необходимо начать с легендарных

Тем временем в Лакедемоне эфоры получили еще более тревожные сведения: докладывали, что Мардоний отправил через пролив на Саламин к эвакуированным афинянам посла со специальным поручениєм - повторить предложения о мире. На этот раз видный и знатный гражданин, по имени Ликид, имел совесть высказаться за принятие мирных условий. Вернее, он только намекнул на это, но сограждане, загнанные в угол и доведенные до отчаяния, тут же побили его камнями, как пособника персов. Жену Ликида и его детей толпа женщин, переправленных на Саламин, буквально растерзала. Неповиновение афиня ...

Конечно, афиняне, прежде чем позволить Александру вручить предложение персов о мире, должны были согласиться с приездом из Спарты высокопоставленной делегации для присутствия на торжественной церемонии. Предложение принять у себя беглецов, как и отвлеченные лекции о предательском характере варваров, далеко не то, что афиняне надеялись услышать.

Когда Александр окончил свою речь, слово взяли спартанские послы: «Послали нас лакедемоняне просить вас не изменять делу эллинов и не принимать предложения царя. Ведь это было бы недобросовестно и не к чести никакому ...