Вспоминается актер Александрийского театра Нильский, который представлялся мне диковинным образцом театральной старины. Почему-то старик благоволил к юнцу, влюбленному в театр, и даже наладил было дебют студенту-любителю в «Красном цветке» Щеглова, да внезапная смерть артиста унесла в могилу мою мечту о появлении на той самой сцене, где я видел столько выдающихся и любимых мною артистов!.. Многолетний партнер Коммиссаржевской - Казимир Викентьевич Бравич... Его «альтер эго», ком ...
...В моей памяти не успевают отзвучать эти отголоски поклонения, сулившие Вере Федоровне необыкновенный успех при ее переходе на петербургскую сцену, как в воображении встает образ актера совсем иного склада, но также неповторимый в своем удивительном своеобразии.
Я знал великолепного Далматова по петербургской сцене с первых дней моего знакомства с театром. Но только Старая Русса помогла мне узнать глубокие особенности искусства замечательного артиста и по дост ...
Близился конец сезона. Готовилась гастрольная поездка в Петербург. Медлить было нельзя. Я написала о своих думах Станиславскому. Константин Сергеевич тотчас же приехал ко мне. Наш горячий задушевный разговор длился свыше двух часов. Уходя от меня, Константин Сергеевич сказал: «Да, я вижу, что вам действительно надо пройти свой путь исканий. В добрый час. Ваше в жизни поможет вам на сцене».
Этих слов я никогда не забывала.
На прощанье я получила от театра подарок - фотографию ...
Мне была предоставлена относительная свобода в этой работе, и потому, вероятно, в моем творческом сознании появился особенно яркий образ задуманной мною старушки. Я ясно ощутила его, а через ощущение пришли и внешние признаки роли. Тут только я впервые поняла, что значит «быть в образе» и как при этом становится легко играть, даже если в роли нет авторского текста, потому что при этом в сознании актера сам собою определяется внутренний мир исполняемого лица, его отношение к окружающим ...
Между ним и Станиславским произошел крупный разговор, который был прекращен Константином Сергеевичем, пригласившим начать репетицию только тех, кто этого желает, а те, кто несогласны, могут себя считать свободными. Воцарилось молчание. Мне казалось, что оно длилось бесконечно долго, и Алексеев вынужден был повторить свое заявление. Я почувствовала, что минута наступила решительная и что медлить больше нельзя,-никто не двигался с места. Я поднялась. Этого первого шага, видимо, только и ...
